Пригласили как-то нашего завкафедрой в Дагестан, прооперировать местного богатенького буратину.
Финансовый вопрос был обговорен заранее и профессор поехал. Мы, сотрудники кафедры, рассчитывали, что вернется он дня через два, может три. Сами понимаете: Кавказ. После операции обильные застолья, тосты, клятвы в вечной дружбе.
Кот из дома-мыши в пляс. Мы, тогда еще довольно молодые сотрудники, тоже решили весело провести это время. Благо, контроль за нами отсутствовал. Но профессор вернулся раньше предполагаемого времени и вернулся каким-то задумчивым.
Через пару дней он спросил у меня: «Слушай Миш, а сто миллилитров кетамина это много или мало»? Я ответил: «Вы наверное ошиблись, сто миллиграммов, а не сто миллилитров. Сто мг – это стандартная доза для вводного наркоза, она содержится в двух миллилитрах кетамина. В крайнем случае, дозировку можно увеличить до 150 мг, что составит три миллилитра. Больше уже нельзя». « Да нет», сказал профессор, «именно сто миллилитров».
- И больной выжил?
- Умер на операционном столе.
Я живо представил себе картину: входит в операционную намытый (профессиональный жаргон, т.е. в операционном костюме и со стерильными руками) профессор. Операционная сестра одевает на него стерильный халат и стерильные перчатки. А в это время местный анестезиолог вводит в вену препарат в дозе превышающей нормальную в 50 раз. Пациент, естественно, умирает. Реанимационные мероприятия оказываются не эффективными. Профессор размывается (профессиональный жаргон) и уходит из операционной. Бабки пролетели мимо.
А теперь маленькое отступление. В одной небольшой московской больничке главным врачом был человек, который когда-то давно окончил первичные курсы по анестезиологии. Любимым занятием этого главврача было возить своих анестезиологов мордой по столу (в переносном, конечно смысле) и при этом рассказывать какой он был прекрасный специалист в этой области, забывая добавить, что это было много лет назад. И так он достал сотрудников, что решили они главного, как это водится, подставить. Как –то на утренней конференции, где присутствовали все заведующие отделениями, дежурные врачи и администрация больницы, заведующий отделением анестезиологии и реанимации доложил главному врачу, что возникли проблемы. Кто-то из анестезиологов в отпуске, кто-то на больничном, и из-за нехватки специалистов придется отменять некоторые операции, если конечно главный врач, известный специалист в анестезиологии, сам не встанет к операционному столу.
Главному не оставалось ничего, кроме как согласиться. Иначе потеря лица. Операции намеренно запланировали в операционной, где было 2 операционных стола. За соседним столом стоял заведующий отделением. Пришел главный. Начал он правильно. Вводный наркоз провел давно известным препаратом, который в наше время применяется нечасто, но применяется. И миорелаксант ( препарат отключающий дыхание) ввел в правильной дозе. Когда дыхание остановилось он начал интубировать, проще говоря, вводить в трахею трубку, через которую поддерживать дыхание будет аппарат искусственной вентиляции легких. Но профессиональные навыки работы руками были давно утеряны и у главного ничего не получалось. Напомню, что дыхание было отключено специальным препаратом. Пациентка начала синеть. Главный врач все бросил и в панике выбежал из операционной. Разумеется, умереть пациентке не дали, раздышали (профессиональный жаргон), заинтубировали. Заведующий отделением провел одновременно два наркоза на двух операционных столах, хотя это и запрещено. А главный #врач стал намного лучше относиться к своим анестезиологам и сказок про свои прошлые заслуги больше не рассказывал.
К чему это я? К тому, что неоднократно доводилось видеть как на денежного клиента, как мотыльки на огонь, слетаются любители халявы. Далеко не всегда это лучшие специалисты. О том, чем такие вещи иногда заканчиваются, мог бы рассказать не одну историю. Вероятно, в Дагестане произошло что-то подобное. Но хирурги прикрылись московским профессором. Он должен был оперировать, он же и отвечать за результаты. За это ему была обещана часть денег, которые заплатил пациент.
Надо сказать, что кроме преподавательской работы в мои обязанности входило анестезиологическое обеспечение операций проводимых сотрудниками кафедры. Но богатенький кавказский буратина толи решил сэкономить, толи не знал, что от анестезиолога на операционном столе его жизнь зависит не меньше, чем от хирурга. А анестезиологом поставили какого-то местного деятеля, который когда-то чему-то учился, но давно потерял профессиональные навыки. Да и учился видимо плохо. Перепутать миллилитры с миллиграммами это надо уметь. Для профессионала ошибка абсолютно недопустимая. У кавказских пациентов, особенно старшего поколения, часто встречается одна странная особенность: для них имеет большое значение национальность того, кто их будет лечить, а особенно оперировать. Они предпочитают своих. Если нет своих, то хотя бы кавказцев другой национальности.
Не зря иностранные хирурги, если их приглашают оперировать в другую страну (к академику Келдышу в Союзе или Эдуарду Шеварнадзе в Грузии) всегда приезжают со своей бригадой, куда входят анестезиолог, ассистент и даже операционная сестра. Особо ответственные операции они делают только с теми, кому доверяют. А наши богатенькие буратины, особенно на Кавказе, этого не понимают и иногда, как в нашем случае, расплачиваются за это жизнью.
